Реформа образования как место для дискуссий

Орос орны багш нарын цалин хөлс өндөр болж, боловсролын системээс сэргэснээс хойш яагаад бид нэг шугамнаас гараад ард нь гүйж байна гэж бодогдох юм. 

Завандаа болбол орчуулж тавина аа. 

Ойлгох нь уншаарай.

Совсем недавно «Русский репортёр» опубликовал рейтинг десяти самых авторитетных людей в российском образовании. На первый взгляд может показаться странным, что среди лидеров проведённого опроса оказалась Тина Канделаки – она вроде бы не имеет прямого отношения к сфере образования. Но если задуматься, то на данном этапе реформы человек, запустивший «Умную школу», вполне заслуженно может претендовать на лидирующие позиции. Создание пространства для общения профессионального сообщества самым непосредственным образом помогает выработать единую позицию и защищать свои интересы. А сейчас это – самое главное. И вот почему.

Последнее десятилетие стало своеобразной эпохой перемен для российского образования. Многие учителя с ностальгией вспоминают те времена, когда государству совсем не было дела до своих граждан: в школах платили мало, но на фоне всеобщей разрухи и хаоса это воспринималось почти нормально. Зато никто не лез в образовательный процесс с различного рода инициативами и учителя чувствовали себя свободнее. Образовательная система работала на инерции советского периода: запас прочности оказался высоким. Талантливые учителя до определённого момента имели все возможности готовить одарённых учеников.

В 2001 году Россия впервые провела эксперимент по внедрению ЕГЭ. Новая форма экзамена изначально предусматривала совмещение итоговой аттестации в школе и вступительных экзаменов в вузы. Предполагалось, что это снизит возможности для коррупции при поступлении в высшие учебные заведения, увеличит шансы для абитуриентов из отдалённых регионов РФ и сельской местности, станет по-настоящему объективной проверкой уровня знаний выпускников.
Параллельно с внедрением ЕГЭ началась подготовка к реформе высшего образования: в 2003 году Россия присоединилась к Болонской декларации, и в высшей школе началось активное развитие системы «бакалавриат – магистратура».
Нельзя сказать, что отношение учителей к ЕГЭ было положительным, но в 2009 году он приобрёл общеобязательный характер и стал единственной формой итоговой школьной аттестации.
А в 2010 году Министерство образования представило проект нового федерального закона «Об образовании» и объявило о новых реформаторских инициативах: предполагалось дать школе больше экономической свободы, ввести соответствующие изменившимся условиям образовательные стандарты нового поколения. Собственно, они и вызвали самые громкие протесты. Представленный на суд общественности проект стандарта для старших классов, крайне неумело написанный канцелярским языком, подвергся резкой критике со стороны родителей и учительского сообщества. Общество охватило беспокойство по поводу того, что новый стандарт фактически сделает полноценное среднее образование платным: бюджет будет обеспечивать лишь скудный минимум обязательных предметов (среди которых есть такие и откровенно странные, как, например, «Россия в мире»), за остальное же придётся платить.
Досталось и многострадальному ЕГЭ. Были высказаны мнения, что с введением этой формы экзамена процесс обучения превращается в простое натаскивание на тесты, при этом далеко не всегда удаётся достичь честности и объективности при проверке результатов (почти каждый год всплывают скандалы по поводу нарушений процедуры).
Образовательная реформа продемонстрировала две вещи: в России существует гражданское общество; власть совершенно не умеет с ним взаимодействовать. Больше года государство не могло объяснить гражданам, что именно и как оно собирается реформировать. Министерство образования даже выкладывало проекты законов на общественное обсуждение в интернет, однако диалог всё равно получался странным и скомканным.
Можно с уверенностью сказать, что образование – остается одним из самых острых политических и социальных вопросов и сегодня. Наверное, этим и объясняется тот факт, что учителя так высоко оценивают роль Канделаки. В конце концов, она является одной из немногих медийных персон, не только поднимающих эти вопросы публично, но и пытающихся делать реальные вещи (Всероссийский форум «Умная школа», который собрал учителей со всей страны; спасение Первого кадетского корпуса; поездки в регионы).
Сейчас ещё рано оценивать итоги реформы образования. Многие нововведения не продуманы и вызывают сомнения. Однако стоять на месте тоже нельзя. Система устарела – с этим мало кто спорит. Но вот единого видения, какой она должна быть, у общества пока нет. Всё же как минимум один важный положительный результат мы уже получили — общество и власть стали разговаривать. Пока ещё собеседники не всегда слышат друг друга, но сам факт начавшегося диалога обнадёживает. Общество перестало быть пассивным и готово жёстко отстаивать свою позицию. А реакция власти (закон отозван и доработан) уже приближается к адекватной.

В России на образование тратится в 3 раза меньше, чем в Бразилии.

Чиновники от образования ломают головы над тем, как улучшить обучение российских детей, плетущихся, судя по данным международных исследований, в хвосте цивилизованного мира, разрабатывают проекты… Но, судя по всему, большинству из этих прекрасных идей суждено остаться на бумаге.

----------------------<cut>----------------------

Весь прошлый учебный год начальная школа уже жила по новым стандартам. Стандарты в старшей только недавно приняты и будут вводиться в течение нескольких лет. Цели самые благие: научить детей активно мыслить, а не просто воспроизводить изложенное в учебнике, уметь сотрудничать друг с другом, применять в жизни полученные знания, искать источники информации и т. д. Но опыт нашей страны уже не раз доказывал: то, что на бумаге, — это одно, а жизнь другая. Стандарты, призванные улучшить жизнь детей, написаны. Но об их реализации никто не позаботился.
«…У нас в первом классе из расписания убрали английский и логику, сославшись на то, что дети очень устают. Но оговорились, что эти занятия можно вернуть как кружки за деньги».
«В нашей школе в 4-м классе новый предмет «Основы религии» включили за счёт одного часа русского языка».
«Школы обязали ввести третий урок физкультуры в неделю. Но на новый спортзал денег не дали. Теперь дети во время занятий чуть ли не на головах друг у друга стоят. Зал поделён на четыре части, в каждой занимается класс по 25 человек».
«А нам уже объявили, что факультативы по математике теперь будут платными. Но тут же посоветовали детей на них не записывать: учитель, мол, с них будет иметь копейки, и никакого интереса брать на себя дополнительные часы у него нет. Берите репетиторов — и вам пользы больше, и учитель нормальные деньги получит».
Может, родители чего-то не понимают? Но, видимо, не только они.

Большая загадка
«В случае со стандартами повторяется ситуация, как с известными СанПиНами (напомним: на каждого ученика в классе должно быть не менее 2,5 кв. м, продлёнка возможна только при наличии помещений для сна — отдельных для мальчиков и девочек, школьная территория должна быть озеленена не менее чем наполовину, актовые залы — иметь артистические уборные и т. д. — Ред.): изложены прекрасно, но как школы их будут реализовывать — большая загадка, — говорит Олег СМОЛИН, первый зампред Комитета Госдумы по образованию. — Чтобы реализовать всё написанное в стандарте, нужно оснастить школу мультимедийным оборудованием (стоимость одной только интерактивной доски — от 1 до 3 млн руб. — Ред.), подготовить учителей, закупить учебники и т. д. Однако в бюджете на образование в этом году сохранили уровень прошлого года — 3,8% от ВВП, а по данным Общественной палаты, тратится и того меньше — 3,5%. Это половина от того, что нужно! Тем не менее на последнем заседании Комитета по образованию министр Д. Ливанов уже заявил, что увеличение финансирования хотя бы до 7% пока невозможно. В СССР это было возможно, в Европе возможно, а в России это «популистский проект». В Бразилии, которая считается развивающейся страной, уже приняли решение финансировать образование на 10% от ВВП. К чему это приведёт? Вариантов несколько. Первый: проверяющие органы будут закрывать глаза на то, что многое не соответствует стандартам. Вариант второй: директоров школ будут штрафовать, а те в свою очередь попытаются вытянуть деньги с родителей. Вариант третий: директора будут искать возможность задобрить проверяющих. Но приемлем только один вариант — наращивание финансирования. Стандарты связаны с новым законопроектом (на рассмотрении в ГД) «Об образовании», который предполагает расширение экономиче­ской самостоятельности школ, но и ликвидирует финансовые гарантии бюджета. При самых благоприятных пожеланиях стандарты будут способствовать свёртыванию системы бюджетного образования и нарастанию платности в школах».
Религия вместо русского
Так что теперь, дорогие родители, не удивляйтесь тому, что многие занятия вам предложат за деньги, и тому, что вместо русского или иностранного в 4-м классе ваш ребёнок будет изучать «Основы религиозных культур».
«Помимо учебной программы, рекомендованной сверху, каждой школе даётся один дополнительный час, который она может потратить на то, что считает нужным, — объясняет Ефим РАЧЕВСКИЙ, директор Центра образования «Царицыно» № 548 Москвы, народный учитель России. — Большинство тратило на самое трудное — русский язык, где-то математику. Теперь, видимо, вынуждены будут отдать его религии. Кроме основной программы стандарты обязывают школу проводить ещё 10 часов в неделю дополнительных внеурочных занятий. На все 10 денег не дают. Говорят: ищите сами. При этом школы ещё обязали и увеличивать зарплаты учителям. Исхитряются, кто как может. Большинство выходит из положения на основе эксплуатации учительского подвижничества: вы там что-нибудь придумайте, а мы подумаем, нужно ли вам за это заплатить. Но учителя выкрутятся — среди педагогов осталось немало энтузиастов».
Интересно: почему одни придумывают, где-то недодумывают, а выкручиваться должны учителя и родители?